— Что "вообще"? — Комарова заглянула мне в глаза.

Чертова бабская чуйка. Стоит появиться малейшему намеку на чувства, тут же делают стойку, как гончая в погоне за лисой.

— Да так… Ничего. Ты лучше вот что скажи… не пойму одного. Тот человек, которого… — Хотел сказать, убила, но у Александры стало такое несчастное лицо, что быстренько пришлось подобрать нейтральные выражения. — Которого ты отправила в лучший мир. И не горюй сильно. Мир действительно лучший. Вообще не факт, что он его заслуживает. Так вот. Этот человек… Он хотел убить тебя. Верно?

— Знаешь, особо не было возможности обсудить его планы. Но думаю, хватая меня в темноте со спины, причем одной рукой за шею, он вряд ли собирался поговорить о погоде.

— Какая же ты все-таки… змеюка. Смотри, аж яд капает от твоего сарказма. — Я усмехнулся. Отвратительный характер, реально. Но именно это меня в ней так привлекает. — К чему был вопрос… Поясню. Нет логики в таком повороте. Понимаешь? Вообще никакой логики нет. Зачем им убивать тебя? При таком раскладе список канет в неизвестность. Агентов никто никогда не отыщет. А это — бомба с часовым механизмом под задницей спецслужб.

— Честно? — Комарова указательным пальцем почесала правую бровь. Видимо, этот жест означает размышления. — Думала. Много думала. И у меня есть версия. Только не смейся…

— Ни в коем разе. Давай, жги. Слушаю очень внимательно. — Я сделал максимально серьезное лицо.

— Ну… Ладно. В общем… В списке был один человек. У него серьёзная легенда. И планы на него имелись, видимо, тоже серьезные. Извини, обойдёмся пока без подробностей, но парень должен был стать сотрудником ЦРУ. И вот что я думаю… Допустим, все прошло хорошо. А у людей, которых готовил дед, вряд ли могло быть иначе. Так вот… Представь… Почти пятнадцать лет прошло с момента отправки группы до того, как явились к деду. Что, если у этого человека все получилось. Причем, получилось на высшем уровне. Он — в ЦРУ. А еще представь, если ему нравится новая жизнь. Да, это трудно допустить. Все-таки на роль нелегалов выбирали особых людей. Они предателями быть не могут. Но… Вдруг, на самом деле нравится. А что? Налаженный быт, сытая жизнь, положение в обществе. В их обществе, само собой. А тут всплывает список. Соответственно, легенда может рухнуть. А вместе с ней — полюбившаяся жизнь. И вот, как думаешь, будучи сотрудником ЦРУ, что сделает этот человек?

Я только открыл рот, собираясь ответить, как в дверь постучали. Звук был тихий и неуверенный. Мы с Александрой переглянулись.

— Это не Тамара. Кудряшка сделала бы все более уверенно. Да и незачем ей. Виделись, когда я вернулся в гостиницу. Она жаловалась, что не успела отдохнуть.

— А кто тогда? — Комарова подняла вопросительно одну бровь. С намеком. Мол, так-то ночь на дворе почти. Что за поздние гости?

Стук повторился. Кем бы не был таинственный посетитель, уходить он точно не собирается.

Я сполз с кровати, на ходу натянул брюки, которые валялись неподалеку, и пошел к двери. Однако, когда приоткрыл створку, через щель рассматривая коридор, захотел закрыть ее обратно.

Перед номером стояла Нина Ивановна Филатова. Реально, проходной двор какой-то, а не ведомственная гостиница. И мне только этой особы сейчас не хватало. Тем более, учитывая, что за моей широкой спиной, в постели, сидит обнажённая Комарова, завёрнутая в покрывало.

— Я сплю. — Сообщил Нине Ивановне и собрался захлопнуть дверь перед ее носом. Один черт ничего умного она не скажет.

— Максим Сергеевич… Мне нужно с Вами поговорить. Очень прошу… Это важно. Я…убила Льва Ивановича Маслова.

Глава 21. В которой я, наконец, начинаю осознавать реальность. Правда, с посторонней помощью

В своей прошлой жизни меня часто посещала мысль:”Господи, как же скучно я живу”. Хотя, по идее, было все. Были бабки, связи, красивые женщины, дорогие рестораны, благоустроенная квартира, поездки за границу с полным набором всех атрибутов в виде шикарных гостиниц и развлечений. Но скука смертная, скажу я вам, когда всего в избытке. Поэтому иногда, во время очередного приступа тоски, вспоминал прежнюю работу следаком. Случалось так, что кроме “бомжовки” на столе на имелось ни черта, но жизнь была какая-то…другая. Горело внутри.

И вот сейчас, глядя на Нину Ивановну, которая, в свою очередь, смотрела на меня грустными, полными слез глазами, я осознал одну вещь. Верно говорят, бойтесь своих желаний. Либо формулируйте их точнее. Вселенная понимает все буквально. Вот мне, например, было скучно, хотел веселья. На, Максимка! Получи, распишись. Зато теперь весело так, что обхохочешься.

В данное конкретное мгновение, я себя чувствовал тореадором, которого в одно лицо выпустили против целого стада разъяренных быков. Ну, ладно. Не целого. Два быка. От этого, правда, ни черта не легче.

Расклад — супер! За моей спиной — голая Комарова, с которой мы только что прекрасно налаживали контакт. Передо мной — Нина Ивановна Филатова. Слава богу, одетая. И я бы послал ее не хрен, но она секунду назад сказала, что убила Маслова. При той расстановке сил, которая имеется, никак не могу гостеприимно открыть дверь и пригласить Ниночку в номер, дабы выяснить, а какого черта вообще происходит? Что за странные ночные покаяния? Отпустить ее тоже не могу. Очевидно, раз она явилась с подобными разговорами, дело пахнет писюнами. Решать возникшую ситуацию надо прямо сейчас, до утра ее не отложишь.

Но… возвращаемся к началу. За моей спиной, в постели, лежит голая Комарова, которую просто так выставить тоже не могу. И не хочу, если честно.

Я поступил, как настоящий мужчина. Захлопнул дверь прямо перед носом Нины Ивановны. Но не молча.

— Секундочку… — Показал ей большим и указательным пальцем размер этой секундочки. Мол, прямо вот чуть-чуть. А вот уже потом закрыл дверь и повернулся к Александре.

Комарова, естественно, прекрасно слышала голос гостьи. Слова, возможно, нет. А вот голос точно, да. Выражение лица у нее было… Могу ошибаться, но в этот момент Александра Сергеевна, как минимум, пожелала мне обосраться. Но это — как минимум. Думаю, более вероятно, она пожелала мне сдохнуть. Желательно в муках. Потому что в ее глазах тоже все выглядит интересно. Ночь, а ко мне Филатова явилась в гостиничный номер.

— Я тебя прошу… — В голове мне пришла только эта фраза. Потому как оправдываться или доказывать что-то не счел нужным. Объяснять подробности точно нет времени.

Подскочил к кровати, схватил Комарову в охапку, вместе с покрывалом, и потащил ее к шкафу. К огромному монстру, который стоял тут же в комнате.

— С ума сошел? Мы что, герои водевиля? Куда ты меня… Максим! — Комарова пыталась сопротивляться, но весовые категории у нас слишком разные. Правда, несколько раз ее колено оказывалось в опасной близости от некоторых моих частей тела. Зная эту особу, я на всяких случай был собран и готов ко всему.

— Саша, христом богом молю, просто доверься. Я должен поговорить с Филатовой. Должен. Это важно. Между нами нет ничего такого, за что можно оправдываться. Ты сама все услышишь.

— Я не верю в бога, — Пыхтела Комарова, попутно пытаясь раскорячиться так, чтоб усложнить мне задачу ее транспортировки к шкафу. — Я атеистка!

— Солнышко, не веришь в бога, сделай это ради партии и Родины. — Несмотря на сопротивление Александры, мы все-таки оказались перед тяжелой дверью деревянного монстра. — Лезь в шкаф!

Комарова перестала брыкаться и посмотрела на меня внимательно, с заботой.

— Точно с ума сошел…

— Говорю тебе, лезь. Филатова только что заявила, будто она убила инженера. Надо поговорить с ней. Иначе до утра еще что-нибудь случится. Ты же не хочешь этого? Просто забирайся внутрь, чтоб Нина Ивановна не заметила твоего присутствия.

Услышав про инженера и его убийство, Комарова пискнула, а потом сама так резво ломанулась в этот шкаф, что я еле успел следом закинуть ее вещи, которые валялись неподалеку. Двери прикрыл неплотно, дабы оставалась маленькая щель. Во-первых, должен поступать воздух. Мало ли. Не хватало еще, чтоб она задохнулась или какая другая фигня приключилась. Во-вторых, Комаровой надо все слышать самой.