Когда было сделано самое необходимое, а именно, спрятана Александра Сергеевна и убраны следы преступления, то есть ее присутствия, я быстро направился к двери. Весь этот кипиш занял от силы пару минут на самом деле. Надеюсь, Филатова не убежала прочь в слезах.

— Извиняюсь, немного привел себя в порядок. Спал уже, знаете ли.

Нина Ивановна стояла все на том же месте и в той же позе. Руками она обхватила свои плечи, будто пытаясь согреться. На лице — страдание. В глазах — тоска.

Я шире распахнул дверь и посторонился, при этом застегивая демонстративно рубашку, которую успел накинуть, пока решал вопрос с Комаровой.

Ниночка переступила порог и вошла в номер. Двигалась она осторожно, словно в любую секунду могла развернуться и убежать.

Вот честно… Не знаю пока, что конкретно Филатова хочет мне сказать, кроме факта причастности к смерти инженера, но этот цирк с конями не произвел никакого впечатления. Я прекрасно понял, что за натура у данной особы. Плакать? Страдать? Только по причине более успешной жизни у врагов. Нина Ивановна, это — Сколопендра Обыкновенная. Небольшое ядовитое животное из класса многоножек. Причем, если начать ей ножки отрывать, на их месте тут же появятся новые. Как головы у гидры.

Филатова относится к той категории людей, которые выживут всегда, в любых условиях. Все, причем, сдохнут, а они выживут. Даже в случае ядерной войны. Поэтому та беспомощная, трогательная девушка, которая сейчас замерла посреди комнаты, оглядываясь по сторонам полными слез глазами, — ложь, трындежь и провокация.

— Присаживайтесь. — Я указал рукой в сторону кресла. — К сожалению, не могу предложить Вам ни выпить, ни закусить, ни даже банально чаю или кофе. По той причине, что нет у меня ни хрена.

Филатова оценить шутку юмора не могла. Она не бывала никогда в нормальных отелях, потому что время этих отелей еще не пришло. А значит, не в состоянии понять, о чем речь.

Нина Ивановна подошла к креслу, осторожно опустилась на краешек. Руки сложила на коленях. Правда, юбка, совершенно “случайно” поднялась выше того, где должна была быть. Я мог вполне свободно любоваться стройными ножками Филатовой. И надо признать, они у нее действительно стройные. Да и вообще, Ниночку, конечно, природа внешними данными не обидела. Вот прям совсем не обидела. Этакая Мэрилин Монро советского разлива. Глаза огромные, синие. Губы бантиком. Мечта любой современной телочки. И это без всяких уколов. Кожа, как в книжках пишут, бархатная. Ни одного изъяна. Так и хочется прикоснуться. Фигура, задница, грудь — все на уровне. А вот удивительная штука, смотрю на эту женщину, внутри вообще ничего. Не ёкает. И совсем другая история с Комаровой. От Александры Сергеевны у меня буквально сносит крышу. Прибить ее, конечно, хочется не реже, чем соблазнить, но эмоции она вызывает острые, яркие.

— Итак… — Я взял второе кресло, а их в номере имелось аж два. Люкс, наверное. Устроился напротив Филатовой. — Вы сказали, будто смерть инженера Маслова — Ваших рук дело. Весь во внимании. Давайте разберемся. Фраза прозвучала в переносном смысле?

— Нет… — Нина Ивановна покачала отрицательно головой. —Я должна признаться Вам.

— Стоп…Давайте сразу, с самого начала, до того, как будут произнесены всякие откровения, определимся. Почему мне?

— Максим Сергеевич… — Ниночка помолчала несколько секунд, а потом, соскользнув с кресла, оказалась прямо передо мной и встала на колени. В итоге, поза у нас вышла более, чем неприличная. Филатова еще положила руки на подлокотники и чуть наклонилась вперед. Это мандец, конечно. Еще немного, она носом уткнется в мою промежность.

Я машинально отпрянул, вжимаясь в кресло. Не то, чтоб меня пугали активные барышни, но бляха муха… В шкафу сидит Комарова. И если Нину Ивановну я не боюсь, то Александру Сергеевну немного опасаюсь. У Александры Сергеевны решение всех проблем очень простое. Радикальное. Она вообще не будет разбираться, кто виноват, а кто нет. Отравит к чертям собачьим. Или зарежет. Потом поплачет и попереживает даже. Но потом.

Я кинул быстрый взгляд в сторону шкафа. Интересно, нас видно через щель или нет?

— Максим Сергеевич, я люблю Вас…

— Ох ты ж епте…— Реакция была искренняя, от души. Явно не та, на которую рассчитывала Ниночка.

— Максим Сергеевич… — Она медленно начала наклоняться. Мне показалось, в шкафу что-то скрипнуло. Наверное, Александра Сергеевна когти точит.

— Так… Нина Ивановна! Давайте, возьмите себя в руки! Сядьте для начала на место. И Вы уж простите, но тема с убийством инженера интересует меня гораздо больше, чем Ваши надуманные чувства.

— Почему надуманные? — Филатова тут же замерла. Причем, мои слова ее явно зацепили.

— Потому что! Ну, какая, нахрен, любовь? Вы уж простите за выражение. Другого просто не имеется. Знаете меня без году неделю. Просто Вы привыкли получать все, что хочется. А я в Ваши цепкие лапки попасть не захотел. Вот и все. Только по этой причине Вы решили, будто это — настоящие чувства. Нет. Ошибаетесь.

— Максим Сергеевич, никогда, ни к кому… — Едва Филатова завела новый куплет своей песни, как я стукнул кулаком по подлокотнику, прервав ее страдательную историю.

— Говорю последний раз. Сядьте в кресло. Есть что сказать, говорите. Вот эту чушь не надо мне впаривать. Ясно?

Если честно, на самом деле разозлила меня. И дело даже не в Комаровой. Шутки шутками, но, в конце концов, Александра Сергеевна мозг имеет. Даже в случае, когда ей что-то ей померещится, она все равно будет вести себя адекватно. Меня взбесило поведение Филатовой. Опять из меня дурака тут делают. Загребли, честное слово. Да и не хочу тратить время на этот бред. Мне реально важно послушать про инженера. Даром не нужны признания и откровенные намеки на секс. А Филатова прям даже не намекает. Она, по-моему, только что планировала перейти к действиям. И главное, у нее и мысли нет, что я ее тупо не хочу.

— Хорошо… — Нина опустила голову, типа пряча слезы, а потом все же вернулась обратно, в кресло. — Просто вы спросили, почему пришла именно к вам. Вот это и есть ответ. Я люблю Вас. Доверяю Вам. И хочу рассказать правду, чтоб просить о помощи.

— Замечательно. Давайте по порядку. А то слишком много вводных. — Я немного расслабился. Не хотелось бы за шиворот выкидывать Ниночку за дверь. Пришлось бы, не прими она мои слова к сведению.

— Да… Льва Ивановича убила я.

— Нина Ивановна, Вы повторяетесь. А между тем, пока никаких объяснений не последовало. В смысле, убили? — Я снова начал ощущать растущее раздражение.

— В прямом. Воткнула нож в его сердце…

Филатова теперь смотрела куда-то в сторону. Взгляд, причем, у нее стал пустой.

Судя по всему, имелся план “”А” и план “Б”. В первом случае я должен был повестись на посягательства красотки и пасть жертвой страсти, которая непременно вскружила бы мне голову. План “А” пошел у них по женскому половому органу, и теперь вступил в действие план “Б”. Почему использую множественное число? Потому что сама бы Нина Ивановна до такого не додумалась. Нет, насчет попытки соблазнить, вполне возможно, ее идея. Но вот про убийство…Это все я прокрутил в голове, мысленно. Вслух сказал совсем другое.

— Интересно… Так… Давайте подробнее. За каким дьяволом Вы это сделали?

— Лев Иванович обратился к Игорю с просьбой. Вернее, спросил, нет ли возможности перебиться несколько дней. Мол, проблемы дома, поругался с супругой. Игорь… Мы дружим. Вы же знаете, да?

—Знаю. Продолжайте.

—Так вот… Игорь предложил Маслову дачу. Она досталась Ведерникову от каких-то дальних родственников. Если честно, не знаю подробностей. Но это и неважно. Мы не думали, что Лев Иванович пропадет совсем. Была мысль, он хочет просто ночевать там несколько дней, пока уляжется ситуация с женой. Но на следующий день он не пришел на работу. Игорь признался мне. Сказал, что Маслов взял у него ключи. Сначала не волновались. Решили, мало ли. Может, человек в депрессии. Может, выпил лишку. Но потом стало известно, что вместе с Львом Ивановичем исчезла часть чертежей, которыми занимался непосредственно он. Главная часть. Так можно сказать. Игорь начал нервничать. Сами понимаете, никому нет удовольствия оказаться замешанным в таком деле. Еще поди докажи, что ты не соучастник. На следующий день от Маслова снова не было слышно ничего. Игорь совсем впал в панику. Мы решили, надо ехать. После работы, сели на электричку и отправились туда. В дачный кооператив. Я не могла бросить друга. Понимаете?